«Труд, так же, как капитал, будь то естественные ресурсы или машины, определяется и управляется технологией»(307, с.425); «технология определяет, что является естественными ресурсами»(307, с.407), «технология задаёт запасы естественных ресурсов»(307, с.411), - утверждает американский технократ П. Пильцер. Сейчас уже не рыба главное, а технология её добычи, новый рынок не боится дефицита ресурсов, ключ к накоплению которых – технология, продолжает П. Пильцер. (Видимо, именно свободой от дефицита ресурсов обусловлена американская агрессия в Ираке). Страхи старых и новых луддитов необоснованны, так как якобы при внедрении машин общество в целом богатеет (Пильцер забывает о частной собственности на средства производства и неравномерности распределения доходов), а тем, кто потеряет работу в результате внедрения техники можно предоставить новую, утверждает П. Пильцер. Получается, однако, что чем больше машин, тем больше проблем с работой, переподготовкой и адаптацией на новом месте, помимо насилия при её смене. Не случайно, более здравомыслящий О. Тоффлер признаёт, что «развитие технологии не обязательно равнозначно «прогрессу», и, если не будет постоянно контролироваться, может уничтожить все достигнутые результаты»(307, с.459). (При этом следует учитывать, что технология, до её материализации в изделия является не вещным, а человеческим ограничением).
Казалось бы, развитие техники и технологии действительно может сделать общество богатым и дать массам свободное время для досуга, творчества и развития своих способностей, и вещные социальные ограничения диалектически превратятся в возможности свободы, как и полагали К. Маркс и его последователи. Но на самом деле этого не только не произошло, как показал Г. Маркузе, но и не могло произойти, потому что технократическое (технотронное – З. Бжезинский) общество далеко не в последнюю очередь озабочено своим воспроизводством и самосохранением, которые и побуждают его воспроизводить «одномерных человеков» Г. Маркузе не способных к творчеству и саморазвитию. Причина этого в том, что его «прогресс» направлен исключительно на «совершенство техники» (Ф.Г. Юнгер), сам же человек выступает в качестве ресурса для этой цели наряду с прочими природными ресурсами. Развивая идеи М. Хайдеггера можно сказать, что техника является возмездием бытия человеку за подчинение и гибель природы. Как человек потребляет, подчиняет и разрушает природу, так и его потребляет, подчиняет и разрушает техника. В этом смысле сюжеты, подобные американскому к/ф. «Матрица» не антиутопия технократического будущего, а уже реализованная реальность. Необходимость поддержания и воспроизводства технократической цивилизации является причиной, требующей удерживать основную массу населения в социально ограниченном, одномерном, полуразумном и роботизированном состоянии. Даже в философии распространяется мода на интеллектуальное постмодернистское варварство, проявляющееся по Х. Ортеге-и-Гассету в отказе от поиска истины. Не сложно догадаться, что если у большинства активизируются высшие контуры сознания по модели Р.А. Уилсона – Т. Лири, то это большинство скорее выберет цели и идеи Христа, Лао-цзы, М. Хайдеггера или того же Уилсона, а не П. Пильцера, К. Маркса и Д. Белла; может быть, оно выберет и что-то иное, но маловероятно, что оно выберет рутину своего одномерно-механистичного существования, скрашиваемого телевизионными иллюзиями и активизацией низших контуров сознания с помощью алкоголя или кофе. Вообще интересен вопрос, сможет ли современная цивилизация поддерживать свою социальную стабильность без алкоголя, табака, кофе, транквилизаторов, более сильных наркотиков и какую роль сыграло их широкое распространение в формировании модернистского сознания. Этот вопрос исследовал историк В.В. Похлёбкин. Его работа показывает совпадение промышленной и алкогольной революций в России и Европе. «Водка в средневековой России была одним из первых по времени новоизобретённых промышленных продуктов»(340, с.101). «Одной из особенностей водки как продукта и товара было то, что она разлагающе воздействовала на старое, проникнутое древними традициями, замкнутое общество средних веков»(340, с.104). В Германии водка появилась только после протестантской реформации. В доиндустриальном обществе изготовление алкогольных напитков было экономически невыгодным, длительным и очень трудоёмким делом, а потому регулярное их употребление, а тем более алкоголизм исключались для основной массы населения. Всё изменилось в 15 веке, когда производство алкоголя стало несложным и экономически выгодным. Результатом «водочной революции» в России 15 века стало резкое огрубение нравов, распространение атеизма, рост репрессий. Спаиванию народов российского Севера и индейцев предшествовало спаивание населения Англии и России. Модернизатор Пётр I широко практиковал бесплатную раздачу водки. Поэтому, значимая роль алкоголя в становлении «системы современных обществ» (Т. Парсонс) налицо. О роли наркотиков в этих процессах можно узнать из работ Н. Марковой (267, 268) и Д. Колемана (198).
ОВЧИННИКОВ Владимир Афанасьевич (р . 1941), российский художник, один из ведущих мастеров "неофициального искусства" Ленинграда-Петербурга. Получил известность картинами, сочетающими магический реализм пейзажа и бытового жанра с элементами традиционной религиозной иконографии (ангелы и библейские сцены среди хмурых городских закоулков и железнодорожных полустанков).
СВОБОДНЫЙ СТИХ (верлибр) (франц . vor libre), нерифмованные стихи, расчлененные на стихотворные строки, но не обладающие постоянными признаками их соизмеримости; ближе всего к безрифменному акцентному стиху, но иногда и к более четким ритмам (разностопный дольник и пр.). В новоевропейской поэзии употребителен с кон. 18 в., широко - с нач. 20 в., в русской поэзии разработан меньше ("Она пришла с мороза..." А. А. Блока).
РОНДО (франц . rondeau), в стихосложении - твердая форма, стихотворение в 15 строк с рифмовкой aabba, abbr, aabbar (см. Рифма), где r - нерифмующийся рефрен, повторяющий первые слова 1-й строки. Популярно в поэзии барокко и рококо.